В 1870 году какого-то журналиста не захотели пустить через аванпосты. «Ах, так! — воскликнул он. — В таком случае мы не будем писать о войне».
Журналист — в первую очередь человек, заставивший себя прочесть.
Журналист — человек, обладающий даром ежедневно заполнять пустоту.
Журналист — это писатель, редактируемый своей газетой.
Журналисты, которые делают ошибки, получают иск за клевету, историки, которые делают ошибки, готовят к публикации исправленное издание.
Как только вы начинаете писать то, что нравится всем, вы перестаете быть журналистом. С этой минуты вы работаете в шоу-бизнесе.
Насколько мне известно, никто до сих пор не пытался установить, откуда берутся журналисты. Правда, существует институт журналистики, но я ещё не встречал журналиста, который вышел бы оттуда. Зато я выяснил, что каждый журналист когда-то был медиком, инженером, юристом, литератором, сотрудником торговой палаты или ещё кем-нибудь, но по тем или иным причинам оставил прежнюю профессию. Бывают и неудачники, которые «застряли в газете»., Журналистом человек становится обычно после того, как он по молодости и неопытности напишет что-нибудь в газету. К немалому его изумлению, заметку печатают, а когда он приносит вторую, человек в белом халате говорит ему: «Напишите нам что-нибудь ещё». Таким образом, в большинстве случаев человек становится журналистом в результате совращения, я не знаю никого, кто с детства тянулся бы к журналистике.
Национальная религия в Соединенных Штатах — это поклонение всем проявлениям военщины. И журналисты — её первосвященники.
Не иметь ни одной мысли и суметь её выразить — вот как становишься журналистом.
О светлом будущем заботятся политики, о светлом прошлом — историки, о светлом настоящем — журналисты.
Поверь: когда и мух и комаров Вокруг тебя летает рой журнальный, Не рассуждай, не трать учтивых слов, Не возражай на писк и шум нахальный: Ни логикой, ни вкусом, милый друг, Никак нельзя смирить их род упрямый. Сердиться грех — но замахнись и вдруг Прихлопни их проворной эпиграммой.
Политический обозреватель — это тот, кто способен сформулировать интересы власть имущих.
Просвещение распространилось настолько, что ныне можно читать, писать и публиковать, оставаясь неграмотным.
Работа журналиста имеет одну неотъемлемую особенность — чем дальше идёт время, тем всё меньше и меньше из написанного тобою в прошлом ты вправе заново предлагать вниманию читателя. Особенность в какой-то мере горькая, но тому, кто заранее не готов с ней примириться, нет смысла становиться журналистом.
Старые газетные работники помнят ещё именно таких «репортёров», каких до сих пор выводят гг. драматурги и описывают гг. беллетристы. Грязных, нечёсаных, немытых, которых даже в редакциях не пускали дальше передней. Они подслушивали разговоры, сидя под столом, потому что их никуда не пускали, и их никуда нельзя было пустить. Это был безграмотный народ, писавший «ещё» с четырьмя ошибками и которых мазали за их «художества» горчицей. Хорошенькие времена! Одинаково хороши были все: и те, кто доводил себя до мазанья горчицей, да и те, кто находил в этом удовольствие и «нравственное удовлетворение».
У СМИ всегда есть проблема ресурсов и времени — у журналистов нет возможности исследовать, отрефлексировать событие., Кинематографистам в этом смысле везет больше.
Я побаиваюсь журналистов. По-моему, они отдают интервью в печать еще до встречи со мной. Сами задают вопросы и сами же на них отвечают.
Я полагаю, в конце концов, мы, журналисты, пытаемся — или должны пытаться — быть первыми беспристрастными свидетелями истории. Если и есть какая-то причина нашего существования, то это, как минимум, наша способность сообщать историю, чтобы не случилось так, чтобы кто-то сказал: «Мы не знали: никто нам не рассказывал.»
Темы по буквам
