Каково бы ни было достоинство моей кисти, я все-таки не могу согласиться, чтобы она служила такому делу, истины которого я не признаю.
А краска есть то, чем живёт живописец: значит, она есть главное. — «Чёрный квадрат»
А я люблю всё то, что предстаёт в самом прекрасном свете, лица воспринимаются в ансамбле, в живописи существеннейший момент это цвет, а цвет есть феномен света.
Без идеи нет искусства, но в то же время и еще больше того, — без живописи живой и разительной нет картин, а есть благие намерения и только.».
Благодарение Богу, в этот период своей жизни я получаю от сна и живописи даже больше удовольствия, чем обычно.
Благодаря живописи я все эти дни чувствую себя таким счастливым!
В живописи есть нечто бесконечное, не могу, как следует, объяснить тебе, что именно, но это нечто восхитительно передаёт настроение.
В живописи кто, нарисовавши лицо, прибавляет еще кое-что, тот делает картину, а не портрет.
В живописи, как и в других жанрах искусства, нет ни единого приема, который можно было бы подогнать под словесную формулировку.
В живописи, как и во всяком искусстве, недостаточно передавать видимости природы, её предметность, в которой слишком много случайного.
В живописи, как и каждом из видов искусств ровно одна задача: через восприятие его произведений прийти к познанию самого себя. — Первый листурт из текста опубликованной в виде семи отрывистых предложений, правопольной стороны заметки 'Теория беспредметизма', 2010 год.
В каждом произведении искусства человеческое чувство должно явить себя прежде любой эстетической системы или живописного метода.
В сущности, живописца как такового никогда не интересует моральная сторона того человека, с которого он пишет живописный портрет, его увлекают только живописное цветовое облачение данного тела, фактура, если бы он умел расположить живопись вне его лица, то никогда предмета или портрета не было бы в его холстах.
Внешность в картине не имеет сама по себе никакой цены и должна всецело зависеть от идеи.
Вполне понятно, что при раздражении чувственного аппарата нервной системы живописец будет писать женщину, будет создавать её образ, если не сможет удовлетвориться натурою, голодный мечтает об хороших обедах или хлебе насущном, художник эту мечту изображает и как бы удовлетворяет себя.
Впрочем, я тружусь руками, поэтому я рабочий, рабочий живописи.
Все мастера Возрождения достигли больших результатов в анатомии, но не достигли правдивости впечатления тела, живопись их не передаёт тела и пейзажи их не передают света живого, несмотря на то, что в телах их людей сквозят синеватые вены.
Всё на свете можно сделать лучше или хуже, включая даже и мою живопись.
Все пытаются понять живопись, почему они не пытаются понять пение птиц?
Всякая живописная плоскость живее всякого лица, где торчат пара глаз и улыбка.
Всякая живописная плоскость, будучи превращена в выпуклый живописный рельеф, есть искусственная красочная скульптура, а всякий рельеф, превращённый в плоскость, есть живопись.
Выключение предметности из живописи ставит, естественно, очень большие требования способности внутренне переживать чисто художественную форму.
Дайте-ка мне мой зонтик — я иду смотреть картины Констебля.
Дело не в том, чтобы научиться рисовать, а в том, чтобы научиться мыслить.
Динамика движения навела на мысль выдвинуть и динамику живописной пластики, но усилия футуристов дать чисто живописную пластику как таковую, не увенчались успехом, они не могли разделаться с предметностью, что облегчило бы их задачу.
Для того чтобы стать хорошим художником, надо даже спать с альбомом и карандашом. Надо рисовать и рисовать с жизни.
Для художника-творца нет ничего сложнее, чем нарисовать розу, ведь сперва он должен забыть о всех розах, нарисованных раньше.
Его изображения женщин не вызывают двух воздействий, живописного и чувственного, так как они представляют собою исключительно живописную форму, тело женщины не было для него строем чувственным, как только необходимым скелетом его живописно-беспредметной концепции.
Если бы люди знали о живописи столько, сколько знаю я, они бы не покупали моих картин.
Если картина возбуждает толки, и даже оживленные, значит, в ней есть же что-нибудь, стало быть, искусство может исполнять роль несколько более высшего порядка, чем украшение и забава жизни.
Если мы возьмём в картине футуристов любую точку, то найдём в ней уходящую или приходящую вещь или заключённое пространство, но не найдём самостоятельную, индивидуальную живописную плоскость, живопись здесь не что иное, как верхнее платье вещей.
Если о картине говорят: «Видно, что над ней хорошо поработали», — значит, она не закончена.
Если я не могу дать меня своей дорогой живописи, я несчастен.
Есть абстрактное искусство, которое всегда производит весьма печальное впечатление, ещё грустнее выглядит сам художник-абстракционист, от любителя абстрактного искусства веет уже какой-то настоящей вселенской скорбью, но есть и ещё более мрачное и зловещее занятие, быть критиком и экспертом абстрактной живописи.
Есть только один вид живописи, это живопись, которая дарит глазу вид совершенства, красивой и безупречной эмали.
Живописец, бессмысленно срисовывающий, руководствуясь практикой и суждением глаза, подобен зеркалу, которое отражает все противопоставленные ему предметы, не обладая знанием их.
Живописец, смотри, чтобы алчность к заработку не преодолела в тебе чести искусства, ибо заработок чести куда значительнее, чем честь богатства.
Живописная фактура начинает расцветать как таковая, выходит на сцену не предмет, а цвет и живопись.
Живописца и его модель разделяет план, атмосфера.
Живописцу засчитывается только то, что он запечатлел на холсте, а это не имеет ничего общего с мечтами, его область это добротные краски, разведённые добротным льняным маслом и слегка скипидаром.
Живопись есть грохочущее столкновение различных миров, призванных путём борьбы и среди этой борьбы миров между собой создать новый мир, который зовётся произведением.
Живопись ещё нужно изобрести.
Живопись жизнью пусть дышит, ума я ищу у поэта: Но полигиния пусть выскажет тайны души.
Живопись здесь, внутри.
Живопись и рисунок представляет собой средство оттиска вещей, которых вы боитесь.
Живопись не для меня и не декоративное развлечение, или пластическое изобретение фетровой действительности, она должна быть каждый раз инвенцией, открытием, апокалипсисом.
Живопись не рассказывают, на неё смотрят.
Живопись не слишком трудна для того, кто мало знает, но для того, кто знает много, дело обстоит совсем иначе.
Живопись неболтливое искусство, и в этом, по-моему, её немалое достоинство.
Живопись нельзя нюхать.
Живопись по-своему длится.
Живопись позволяет увидеть веши такими, какими они были однажды, когда на них глядели с любовью.
Живопись ремесло, а раз так, то речь идёт в первую очередь о вещественных средствах её выражения, идеи приходят потом, когда картина уже закончена!
Живопись самое прекрасное из всех искусств, в ней объединяются все ощущения, при виде ее каждый может по воле своего воображения создать роман, с помощью одного только взгляда наполнить душу самыми глубокими воспоминаниями, никаких усилий со стороны памяти — все схвачено в одно мгновение.
Живопись слишком слаба, чтобы изобразить человека.
Живопись способна измыслить реальность без того, чтобы ее увидеть.
Живопись стоит дорого, а писать надо много. — из писем Винсента его брату Тео, декабрь 1885
Живопись такая штука, которая выматывает человека. — из писем Винсента его брату Тео, 28 декабря 1885
Живопись требует небольшой тайны, некоторой неопределённости, некоторой фантазии, когда вы вкладываете совершенно ясное значение, людям становится скучно.
Живопись это занятие для слепцов, художник рисует не то, что видит, а то, что чувствует.
Живопись это искусство сопоставлять эффекты, то есть устанавливать отношения между цветами, контурами и планами.
Живопись это любимый образ, который входит в тебя через глаза и вытекает с кончика кисти, и то же самое любовь!
Живопись это немая поэзия, а поэзия это слепая живопись.
Живопись это просто другой способ ведения дневника.
Живопись это страстное молчание.
Живопись это что-то священное, надо было бы ещё сказать, что, если картина обладает большой силой воздействия, то это происходит потому, что в ней есть дух божий, но люди могут понять это выражение неправильно, между тем, оно ближе всего к истине.
Живопись является гвоздём, на который я прикрепляю свои идеи.
Живопись — неболтливое искусство, и в этом, по-моему, ее немалое достоинство.
Живопись — нечто среднее между мыслью и вещью.
Живопись — это вполне конкретное искусство, оно может быть только изображением действительно существующих вещей. Это язык природы, язык зримого мира. То, чего мы не видим, не существующее и абстрактное, не относится к области живописи.
Живопись — это искусство выражения невидимого через видимое.
Живопись — это искусство, при помощи которого художник изображает страсть через черты лица и положение тела и волнует зрителя своим отношением к сюжету, сочувственным и ироническим.
Живопись! Я готов это слово повторять до изнеможения, оно на меня имеет сильное влияние, это слово — моя электрическая искра, при произнесении его я весь превращаюсь в какое-то внутреннее трясение. В разговоре о ней я воспламеняюсь до последней степени.
Живопись, как и всякое искусство, имеет свою технику и свои рабочие приёмы, но верность тона и удачное сочетание эффектов зависят исключительно от выбора художника.
Заниматься живописью значит создавать красивую субстанцию, прибегая к особому, внутреннему чувству, точно таким же образом природа создаёт алмаз, золото, сапфир, это врождённый дар чувственности, его нельзя приобрести.
Идея универсальной, тотальной, полностью реализованной живописи лишена смысла.
Из всех искусств, которым отдает себя гений, живопись неоспоримо требует наибольших жертв.
Искусство Пикассо представляет собой могучее религиозное искушение, испытание веры. Пикассо страшен, ибо демонически подлинен.
Искусство рисования и самая живопись суть не что иное, как орудия, содействующие литературе и, следовательно, просвещению народа.
К счастью, я больше не стремлюсь к победе и рассматриваю живопись лишь как средство, помогающее заполнить жизнь. — из писем Винсента его брату Тео, 15 августа 1888 г.
Каждая картина должна быть единственной в своем роде и должна являться новым изображением в ряде представлений человеческого ума о мире.
Каждая моя картина должна что-либо сказать, по крайней мере только для этого я их и пишу.
Каждое произведение ваяния или живописи должно выражать собою какое-либо великое правило жизни, должно поучать, иначе оно будет немо.
Как и литература, искусство живописи рассказывает все, что хочет, но с тем преимуществом, что воспринимающий живопись узнает сразу прелюдию, развитие действия и развязку.
Какое чудо — восхищаться в живописи тем, чем в реальности не восхищаешься!
Картина не должна быть слишком картинной.
Картина несет нам не большую весть или смысл, чем дивный кусок венецианского стекла или голубой изразец со стены Дамаска: это лишь прекрасно окрашенная поверхность.
Картина — песня без слов.
Картины не должны быть слишком картинными.
Краски традиционно наполняются морально-психологическими смыслами.
Любая гравюра Калло может стать той самой, без которой у меня не будет «полного Калло».
Мир в конечном счете находится вокруг нас, а не перед нами. Глубина живописного изображения происходит неизвестно откуда, располагаясь, прорастая на полотне.
Мир живописца — это почти мир помешанного, поскольку он полностью закончен и целен, будучи при этом лишь частичным. Видение художника — это своего рода непрерывное рождение. Глубина — это третье измерение, производное от двух других.
Мир красок противостоит миру смыслов.
Мне всегда кажется, что поэзия есть нечто более страшное, нежели живопись, хотя последняя, занятие и более грязное, и более скучное, но поскольку художник ничего не говорит и молчит, я всё-таки предпочитаю живопись. — из писем Винсента его брату Тео, 17 сентября 18888 г.
На что существуют портреты? На то, чтоб давать представление о том или другом человеке. Но какое же это будет представление, когда в портрете все от первой до последней ниточки ложь и выдумка? На что такой портрет! Пусть его лучше вовсе не будет.
Не допускайте, чтобы цена картины определила достоинство картины, будет время, картина сама определит свою цену.
Ничтожная живопись есть произведение ничтожества.
Но я правильно поступлю, если, желая зарабатывать деньги, буду иметь в виду портретную живопись. — из писем Винсента его брату Тео, 4 ноября 1885 г.
Один критик написал, что у моих картин нет ни начала, ни конца. Он не хотел сказать комплимент, но сказал. Это был превосходный комплимент.
От всех живописных школ, независимо от их характера, всегда будут требовать, чтобы их произведения волновали душу, возвышали и просвещали ум.
Пиши такую картину, любая часть которой одинаково важна.
Подлинно хорошая живопись чарует нас до тех пор, пока ее не начнут хвалить другие.
Портрет должен быть картиной и характеристикой лица.
Последовательные действия не могут, как таковые, стать объектами живописи, она должна довольствоваться одновременными действиями или телами, которые своим положением заставляют предполагать действие.
Произведение живописи, не следующее канонам природы, становится гротеском.
Режимы, выступающие против «выродившейся» живописи, редко уничтожают картины: они прячут их, и в этом есть некое «почем знать», оборачивающееся почти признанием.
Русская живопись так же существенно отличается от европейской, как и литература. Точка зрения наших художников — все равно, литераторов или живописцев — на мир тенденциозная по преимуществу.
Тем не менее, исходным пунктом всегда остаётся рисунок, а уж из него развиваются все ответвления и формы живописи, включая и акварель, формы, до которых со временем дорасту и я, подобно всем, кто работает с любовью. — из писем Винсента его брату Тео, 31 июля 1882 г.
Только чувство ответственности дает силу художнику и удесятеряет его силы, только умственная атмосфера, родная ему, здоровая для него, может поднять личность до пафоса и высокого настроения, и только уверенность, что труд художника и нужен и дорог обществу, помогает созревать экзотическим растениям, называемым картинами. И только такие картины будут составлять гордость племени, и современников, и потомков.
У фотографов здесь, по-видимому, хватает работы, а в их ателье можно найти и живописные портреты, которые явно представляют собой раскрашенные фотографии, что, конечно, слабо и банально на взгляд каждого, кто мало-мальски разбирается в живописи. — из писем Винсента его брату Тео, 19 декабря 1885 г.
Фигуры, единственное в живописи, что волнует меня до глубины души: они сильнее, чем всё остальное, дают мне почувствовать бесконечность. — из писем Винсента его брату Тео, 29 июля 1888 г.
Художник всегда оставляет чересчур много картин У него один серьезный враг — его собственные плохие картины.
Художник преобразует мир в живопись, отдавая ему взамен свое тело.
Человечество всегда дорожило теми художественными произведениями, где с возможной полнотой выражена драма человеческого сердца или просто внутренний характер человека. Часто изображения одного только характера бывает достаточно, чтобы имя художника осталось в истории искусства.
Эта дама может уже сама выбирать, на кого ей производить впечатление.
Я люблю женщин своей кистью.
Я ни одной минуты не жалею, что начал не с акварели и не с живописи. — из писем Винсента его брату Тео, 31 июля 1882 г.
Я никогда бы не занялся живописью, не будь у женщин грудей.
Я по-прежнему считаю, что в области фигурной живописи может появиться много новых художников, и чем дольше я над всем этим раздумываю, тем более нахожу желательным, чтобы в такое трудное время, как наше, художники видели спасение в глубокой преданности высокому искусству. — из писем Винсента его брату Тео, 28 декабря 1885 г.
Я также решительно намерен уяснить себе с помощью пейзажной живописи некоторые вопросы техники, знание которых, как я чувствую, понадобится мне для фигуры. — из писем Винсента его брату Тео, август 1882 г.
Темы по буквам
