Вдруг Селезнёв заметил на обрыве жирно блестящий кусок камня. Это мог быть скатившийся сверху неоценимый нефрит ― материал для топоров необычайной прочности. Мог оказаться и стекловидный обсидиан, так просто раскалывавшийся на острые ножи или наконечники копий. В один прыжок Селезнев оказался на обрыве, осмотрел камень и спрыгнул на тропу.
Да нет же, моя ― она совсем другая: и волосы темнее, и скулы ― хотя и выдаются, но не так сильно. И глаза ― серые, с запрятанным в глубине светом, как прозрачный обсидиан. И губы… Никакой заранее придуманной улыбки, они у нее чуть приоткрыты и расслаблены, будто всегда готовы к поцелую., ― Я думаю о том же самом, только почему-то говорить об этом не хочется. Случилось… Только не спрашивай, пожалуйста, понравилось ли мне. Я потом тебе скажу, ладно?.. И опять этот взгляд ― обжигающий, прозрачный. ― Хочешь, я подарю тебе камень обсидиан? Это вулканическое стекло, оно бывает самых разных оттенков ― от желтовато-коричневого до дымчато-серого и совсем черного. Твои глаза напоминают его, они меняют оттенки в разное время дня и при разном настроении. ― Мне кажется, не стоит дарить человеку то, что напоминает ему его самого., Потом мы грелись в сауне, уже без простыней, не стесняясь друг друга. Потом мы устроились на диванчике в комнате отдыха, и я протянул руку к ее груди: ― Можно?.. Она смотрела на меня, и из глубины ее обсидиановых глаз лилась загадочная, завораживающая темнота…
До чего же круты ступени, ведущие на Пирамиду Солнца! Примерно сорок сантиметров в высоту и двадцать в ширину. Когда оглядываешься назад, уходящая вниз лестница кажется почти отвесной. По такой немыслимой крутизне жрецы волокли наверх будущую жертву. На вершине пирамиды они вскрывали обреченному грудную клетку чёрными обсидиановыми ножами и окропляли жертвенник кровью из еще трепетавшего сердца.
На Амуре, выше г.Благовещенска, близ станции Бибиковой находится целая гора из обсидиана и перлового камня. В больших кусках обсидиан бывает тёмного буровато-индигового цвета, переходящего в совершенно чёрный, но, будучи обделан в тонкие пластинки, он оказывается совершенно прозрачным и имеющим цвет бурого цейлонского турмалина, ошлифованный в форме вставок со сферическими поверхностями, он снова получает тёмный синевато-бурый цвет с отливом в виде узкой полоски светлого красноватого цвета, которая простирается во всю длину вставки и кажется переливающейся, при повороте камня против света.
На их лицах печаль. Сейчас они простятся со своим лучшим игроком. Халач-виник жестом подозвал жреца. Жрец вынул из-под красной накидки большой, похожий на секиру обсидиановый нож. Он торжественно идет по полю, держа нож в вытянутых руках. В центре поля, где лежит мяч, сделанный из белых слез резинового дерева, жрец остановился и подозвал лучших игроков команд ― Шимчаха и Синтейюта. Жрец вручил нож Синтейюту и дотронулся до плеча Шимчаха. Тот встал на колени, склонил голову, закинув за спину руки. Сейчас он будет принесен в жертву Богу, и кровь его каплями священного дождя падет на землю. Синтейют поворачивается к Шимчаху и взмахивает ножом. Голова Шимчаха падает на траву. Синтейют схватил голову Шимчаха за волосы и, высоко подняв ее, побежал по стадиону, показывая голову всем: простолюдинам, жрецам, колдунам, чакам и самому Халач-винику.
Потрогал её инструменты, заготовки. Металл ничего не говорил ему о Тане. Зато когда он открыл пёструю жестяную коробку с чёрными камнями, то долго не мог от них оторваться. Они как будто сохранили прикосновение её рук ― полированный слоистый агат, черно-синий магнетит, шероховатый чёрный нефрит и самый любимый, прозрачный обсидиан… Он взял два наугад и сунул в карман джинсов. Потом прихватил футляр и вышел из мастерской. Дверь, не запертая изнутри на крюк, болталась в дверном проёме, замок-то был выломан.
Странное чтение, непонятное никому, кроме географов и детей. Если кто-нибудь войдет в комнату, он услышит, как прилежный человек с мягкими усами заклинает: ― Дарачичагские рудники в Армении, в Дарачичагском Магале, в десяти верстах от деревни Баш-Абарана, в пятидесяти восьми от Эривани. ― Породы: гранит, афанит темно-зеленый, змеевик серый, обсидиан чёрный с красным... И другой человек, в очках, повторяет, кивая: ― Обсидиан...
Точные исследования химических и минералогических свойств метеоритов относятся скорее к области минералогии, но их результаты имеют большое значение для физики вселенной. Куски метеоритов рассыпаются на железные и каменные метеориты, а в последнее время к ним присоединились еще замечательные стеклянные или плавленые метеориты (тектиты, от греческого слова, означающего ― плавиться). Первая группа состоит из чистого никкелевого железа, вторая из силикатов, третья ― из зеленоватой или коричневатой обсидиановой массы, напоминающей бутылочное стекло. Переходные формы встречаются лишь в двух первых группах (причем процентное содержание тех или иных элементов более или менее тесно ограничено) и называются, соответственно большему или меньшему количеству железа, палласитами или мезосидеритами.
Через четверть часа ходьбы Павлик вдруг споткнулся, нагнулся и вытащил что-то из ила. ― А вот это что такое? ― спросил он, протягивая Шелавину свою находку. В его руках был грубый, примитивной работы, но совершенно ясно оформленный кривой нож с каким-то обрубком вместо рукоятки и тускло поблескивающим черным лезвием. Едва взглянув на него, Шелавин удивленно воскликнул: ― Обсидиановый нож! Нож из чистого вулканического стекла! А дело становится исключительно интересным! Абсолютно!.. Давай, Павлик, еще покопаемся тут. Через минуту Шелавин с торжеством вытащил из ила еще одну находку. ― Так и есть! ― обрадованно сказал он, рассматривая ее. ― Обсидиановый наконечник копья… Замечательно! Абсолютно!.. Копай, копай, Павлик! Больше, однако, они ничего не нашли.
Я сказал, что причиною появления озера был подземный огонь и что следы его видны везде — и в самом деле: большие пласты каменного угля, проникнутого квасцами, залегают с южной его стороны, может быть, уголь этот идет и кругом, но это не изведано, глина, окрашенная железною охрою, получила красный цвет не иначе как от огня, потому что охра в естественном состоянии желтая. Охряных курганов кругом озера множество, где охра является в разных видах, начиная от мелкого порошка, легко растираемого руками, до твердой яшмы прекрасного алого цвета. Между голышами, особенно первого берега, попадается пепельновидный обсидиан с зеленоватым отливом.
― Пожалуйста, подойдите сюда, ― робко сказал я. Взял её за кончики пальцев и подвёл к стулу, на котором стоял подарок, занавешенный шёлковым платком. Сдёрнул его ― и на всю комнату, а мне показалось, что на весь мир, улыбнулось большое зеркало, забранное в серебряную раму. Прозрачный обсидиан мне удалось замечательно отполировать, выявив его магическую суть. Я заглянул в сверкающую плоскость, мечтая увидеть в нём чудесную улыбку гостьи, но вместо этого в раме искривилось серая морда ведьмы. В страхе я повернулся к той, которая была для меня самой прекрасной, и увидел по-прежнему милое лицо, только смертельно бледное. ― Что с вами? ― Закричал я. ― Простите, я виноват. Я создал волшебное зеркало, которое должно было ограждать вас от всех болезней и бед, любое зло можно избыть, заглянув в него. Но, значит, я ошибся. Простите меня, я исправлю ошибку. ― Я ненавижу зеркала! ― Прошептала она с ненавистью. За моей спиной раздался грохот. Зеркало разбилось, будто в него попали булыжником, и мелкая крошка пеплом услала пол. Серебряный оклад был пуст, как глазница черепа.
Темы по буквам
