Наиболее богат алкалоидами редкий эхинокактус Лофофора виллиамсии,
Lophophora williamsii известна в Мексике под названием «пейотль», в южных штатах США её называют «цветок мескатля». Растение развивает толстый редьковидный корень и закруглённую голубовато-серую головку диаметром 5-8 см. с вдавленной верхушкой и без колючек., плоды по форме напоминают плоды мамиллярий. Мягкие растения L. williamsii содержат множество алкалоидов, благодаря чему защищены от поедания животными. В течение веков мексиканцы используют эти кактусы как источник сильного наркотика и лакомятся ими во время своих религиозных праздников.
Lophophora. Этот род охватывает наиболее интересные наркотические кактусы Мексики, называемые местным населением «пейотл»., Лофофоры принадлежат к наиболее выносливым кактусам. Их не нужно прививать, и из всех мексиканских видов, даже в качестве импортированных растений, они самые стойкие и исключительно живучие., Высушенные средние части головок этих кактусов (называемые «mescal-buttons») являются предметом торговли в качестве эффективного наркотика. В результате действия алкалоидов (ангалонин, мескалин, лофофорин и и пеллотин) они вызывают без усыпления ощущение безопасности, превосходства, уверенности и находчивости, нередко сопровождаемые красочными видениями и слуховыми галлюцинациями. Эти старинные индейские культовые растения, до сих пор почитаемые как сверхъестественные существа, породили большую литературу и до настоящего времени привлекают внимание врачей.
Ацтекам было известно действие пейота или пейотла — Lophophora williamsii, вызывающего звуковые и зрительные цветные галлюцинации. Горьковатый сок стебля и корня пейота содержит алкалоиды мескалин, лофофорин, пейотин и др. В древней Мексике, где целый ряд кактусов обожествляли, пейот также был возведён в ранг священного растения. Индейцы считали, что в стебле его заключено тело бога Юкили. Этому обожествлённому растению посвящались религиозные праздники. Сбор пейота сопровождался торжественными церемониями. Употребляли лофофору сырой или добавляли в напиток пульке, приготовленный из агавы. Миссионеры, стараясь всячески искоренить обряды, связанные с этим растением, задушить древнюю религию ацтеков, запретили употребление пейота. В Калифорнии содержание лофофоры преследуется законом.
Большое значение для религии индейцев имели некоторые другие малые виды кактусов. Они применялись как амулеты, поскольку индейцы верили в их сверхъестественную силу. Чикули – Лофофора виллиамсии, мулато – Мамиллярия микромерис, розарара – Мамиллярия лазиаканта денудата, сумани – Ариокарпус фиссуратус были талисманами, защищающими от молний, болезней и других ударов судьбы. Розарара охраняла имущество от краж. Индейцы верили, что похитители вещи, которая находилась под её защитой, будут наказаны её колючками.
Было место в Москве, называемое Птичьим рынком — барахолка, где можно было купить зверушку, цветок и многое другое. Однажды, когда мне едва перевалило за двадцать, я забрёл туда в поиске чего-то нужного. Проходя мимо длинного прилавка с растениями, я увидел странный лысый кактус с табличкой «Lophophora Williamsii». Название что-то напоминало. Я вспомнил, где я видел эти слова — в предисловии к книге Кастанеды. Это было латинское название того одушевленного растения, которое Дон Хуан обычно называл «Мескалито». Мескалито был растением и духом одновременно. Следующие несколько недель стали неразрешимой загадкой для кактусоводов Москвы. Казалось, крупный новый игрок ворвался в их небольшой мирок. Он действовал с неслыханным размахом и исчез бесследно после полного истощения московских запасов специфического кактуса, известного главным образом красивыми цветками и полным отсутствием шипов.
В Мексике Жрецы Пейотля помогли мне увидеть одну вещь, которую я открыл в своём сознании, приняв немного Пейотля. В печени человека происходит та тайная алхимия, та работа, благодаря которой «я» каждой личности выбирает, принимает или отвергает среди ощущений, эмоций, желаний, которые формирует в нём бессознательное, то, что ему подходит, и выбранное составляет его вкусы, взгляды, его истинную веру, его идеи. Здесь «я» становится сознательным, здесь разворачивается его органическая власть признать или отринуть. Потому что именно в этом месте работает Сигури, отделяя то, что существует, от несуществующего. Печень — это органический фильтр Бессознательного. Я нашёл сходные метафизические идеи в трудах древних китайцев. В их учении печень — фильтр бессознательного, а селезёнка — физический поручитель бесконечности. Впрочем, это к делу не относится.
В некоторых литературных источниках довольно красочно описано, как «пейотерос» (сборщики пейоты) после захода солнца с луками и стрелами занимаются поиском пейоты — кактуса, в соответствии с легендой растущего из оленьего следа и потому называющегося «следом оленя». Не вникая в подробности этого рассказа, обращаем ваше внимание лишь на то, что пейота (она же — лофофора) и «след оленя» — совершенно разные кактусы. Скорее всего, имелся в виду Roseokaktus kotschoubeyanus, известный как «Pata De Venado» (исп. «лапа оленёнка») или «Pezuna De Venado» (исп. «копытце оленёнка»). Розеокактусы не имеют никакого отношения к лофофорам, кроме одного, — их относят к пейотлевым кактусам, поскольку они тоже содержат достаточно много алкалоидов. К пейотлевым причисляют также: пейотилло (Pelecyphora aselliformis), тсувири (Ariocarpus retusus), сунами (Roseocactus fissuratus), донана (Lepidocoryphantha macromeris), Obregonia denegrii, Aztekium ritteri, Astrophytum asterias, A. capricorne, A. myriostigma, Pachycereus pectin-aboriginum, Solisia pectinata, различные виды Trichochereus и т.д. А Trichochereus pachanoi («Сан Педро») из-за большого размера и интенсивного роста как источник мескалина является экономически более выгодным, чем пейотль. Из одного растения можно легко выделить несколько фунтов чистого мескалина (правда, опять же, не в наших условиях).
Вокруг в изобилии росли кактусы различных видов, но я не мог найти среди них пейот. Мы снова отправились в путь и к трём часам пришли в длинную узкую долину с крутыми склонами. Я чувствовал себя странно возбуждённым при мысли о том, что увижу пейот, который никогда не видел в его естественной среде. Мы вошли в долину и прошли около 150 метров, когда я внезапно заметил три определённых растения пейота. Они срослись вместе, выступив над землёй примерно на несколько дюймов передо мной слева от тропы. Они выглядели, как круглые мясистые зелёные розы. Я побежал к ним, указывая на них дону Хуану. Он не обращал на меня внимания и намеренно обращал ко мне спину, уходя дальше. Я понял, что сделал что-то неправильно, и всю вторую половину дня мы шли в молчании, медленно передвигаясь по плоской равнине, которая была покрыта мелкими острыми камнями. Мы двигались среди кактусов, вспугивая полчища ящериц, и время от времени одинокую птицу. Я прошёл три дюжины растений пейота, не говоря ни слова. Мы были в шесть часов у подножия гор, которые ограничивали долину. Мы взобрались на склон. Дон Хуан бросил свой мешок и сел. Я опять был голоден, но пищи у нас не осталось. Я предложил собирать мескалито и вернуться в город. Дон Хуан выглядел раздражённым и сделал чмокающий звук губами. Он сказал, что мы проведём здесь ночь. Мы сидели спокойно. Слева была скала, а справа долина, которую мы пересекли. Она тянулась довольно далеко и казалась шире и не такой плоской, как я думал.
Европейский коллекционер видит в них интересные и прелестные растения, которые сверх того отличаются и исключительной выносливостью, а в зрелом возрасте охотно цветут. Во время зимнего отдыха их совсем нельзя поливать. Обычно они тогда сморщиваются и мякнут, чего кактусист не должен опасаться, потому что весной, после нескольких осторожных поливов, они вскоре напьются и приобретут свой первоначальный красивый вид.
Его улыбка мне понравилась. Я подумал, что он, должно быть, умеет ценить прямоту, и решил без обиняков изложить свою просьбу. Я сказал, что меня интересует всё, что связано со сбором и изучением лекарственных растений, в особенности — всё то, что касается использования галлюциногенного кактуса пейота, которым я довольно долго занимался в Лос-Анжелесском университете. Сказано это было довольно сдержанно, с достоинством и, как мне показалось, весьма убедительно. Я решил, что представился достаточно солидно и впечатление произвёл внушительное. Старик медленно кивнул. Его молчание меня ободрило, и я добавил, что для нас обоих, вне всякого сомнения, было бы полезно как-нибудь встретиться и потолковать о пейоте.
Есть другая трава, подобная местной смоковнице, называющаяся пейотль. Она белая, растёт там, в области дротиков, на равнине, которая называется «путь мёртвых», в северной части. Те, кто её съедает или пьёт, видят ужасные или смешные видения, как после грибов. Длится этот дурман один день, два или три дня, а потом исчезает. Тем не менее, наносит вред сердцу, приводит в беспорядок, опьяняет, овладевает людьми. Это обычная пища народа чичимеков, потому что она поддерживает их и воодушевляет на битву и бесстрашие, и не чувствуется ни жажда, ни голод, и говорят, что она предохраняет их от любой опасности. Пью пейотль. Мучаюсь
Есть концепция, которую я не могу переварить. Это место, где Кастанеда говорит, что знание — синеватый ореол, окружающий эманацию Орла., Но всё же я люблю его. Даже с синеватым ореолом. Он очень похож на тот горбатый монстр-кактус. Он не имеет голографического сертификата, что он подлинный Пейот™, он не может приподнять над землёй, и, возможно, не имеет даже права называться кактусом. Но он дарит вам незначительный побочный эффект, который вдруг делает центр краем, а край центром. Со всеми своими фокусами и провалами, он сияет высоко над пёстрой толпой многих «своим особенным голосом» на крутом маршруте от мрака до забвения. Независимо от того, какие ошибки содержат его книги, они обладают очень редким качеством, самым важным в мире, его трудно определить иначе, чем в собственных терминах Кастанеды: они имеют душу.
К сожалению, Мескалито сказал мне «нет». Это растение требует очень много солнца и особую почву, чтобы произвести мескалин в количестве, достаточном для вызова его благородного духа. Несмотря на то, что число съеденных мной бутонов, вызвало бы у Дона Хуана свист почтительного недоверия, результат был нулевым, или очень близким к тому: род едва ощутимого искажения восприятия, которое было заметно лишь потому, что я страстно жаждал его и выискивал в себе его признаки. Я шёл по лесу, смотрел на закат, не чувствуя ничего особенного, кроме скрипа песка на зубах. Однако, мой мескалитовый трип имел один весьма неожиданный побочный эффект. Два дня спустя началась перестройка.
Каждый раз, как мы подходили к побегам пейота, он склонялся перед ним и с крайней осторожностью срезал верхушку своим коротким ножом с зубчатым лезвием. Срез он делал вровень с землей и затем посыпал «рану», как он её называл, очищенной серой, которую нёс в кожаном мешке. Бутон кактуса он держал в левой руке, а срез посыпал правой. Потом поднимался и передавал мне бутон, который я, по его указанию, брал обеими руками и клал в мешок. — Стой прямо и следи, чтобы мешок не коснулся земли или кустов, или ещё чего-нибудь, — то и дело повторял он, словно опасаясь, что я забуду. Мы собрали шестьдесят пять бутонов. Когда мешок был полон, дон Хуан закинул его мне на спину, а на грудь повесил другой. Под конец, когда мы пересекли долину, у нас было уже два полных мешка, а в них сто десять бутонов пейота. Мешки были такие тяжёлые и громоздкие, что я едва плёлся. Дон Хуан прошептал мне на ухо — мешки потому такие тяжёлые, что Мескалито хочет вернуться к земле. Мескалито такой тяжёлый от печали при расставании со своей родиной, моя задача — чтобы мешки ни в коем случае не коснулись земли, иначе Мескалито уже никогда мне не дастся в руки.
Лофофора не ядовита, ядовитых кактусов вообще нет, но если принять её в большом количестве, она вызывает зрительные и слуховые галлюцинации и обострение всех ощущений. Потери сознания не наступает, но человек чувствует себя всемогущим и не ощущает потребности ни в пище, ни в питье, пока длится действие наркотика. Эти свойства лофофоры неоднократно делали её предметом гонения и репрессий. В государстве ацтеков до испанского нашествия сбор и потребление лофофоры были объявлены привилегией царей и жрецов. И если за этим запрещённым занятием заставали простого человека, его казнили. Во время испанского владычества на лофофору жестоко ополчилась католическая церковь. Лофофора была причислена к смертным грехам, и за её поедание па́теры грозили не только вечным огнём, но и кострами на земле. В сохранившемся требнике миссионера из Мексики имеются два вопроса для исповеди, следующие один за другим: «Не ел ли ты мяса человека? Не ел ли ты пейотля?» Потребление этого кактуса па́теры приравнивали по греховности к людоедству.
Лофофоры считаются довольно капризными в культуре кактусами, которых поэтому нередко прививают. Неопытным кактусоводам их лучше не заводить, и здесь мы упомянули их, главным образом, из-за легендарной известности. Коллекционерам на заметку. Хотя вполне возможно, что лофофоры представляют собой всего лишь один биологический вид, природное разнообразие их форм столь велико, что из них одних можно собрать очень интересную коллекцию.
Мало кто из писателей вызывал такой восторг и такое раздражение. Этот восторг понятен — многие из нас помнят, каково было читать самиздатовскую ксерокопию Кастанеды в Москве, увешанной портретами чёрных магов из Политбюро, или закупать оптовые партии декоративного кактуса Lophophora Williamsi у ошалевших кактусоводов с Птичьего рынка — под подозрительным и растерянным взором патрульного милиционера. Понятно и раздражение — мир полон закомплексованных неудачников, которые подходят к его книгам со своей меркой. Этой меркой являются они сами, поэтому о Кастанеде всегда будут спорить. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь станет спорить об этих спорщиках.
Немало крови индейцев было пролито католической церковью и инквизицией, чтобы искоренить пейоту. Но тщетно. Кактус оказался крепче и перешагнул через границу Мексики. Чтобы были довольны «и овцы и волки», христианская церковь решила пойти на компромисс, и в 1991 году в штате Оклахома был организован странный гибрид язычества и христианства: национальная церковь Пейота. Эта уловка имела успех. К новоявленной христианской религии примкнуло много индейцев штатов Небраска, Айова, Канзас и часть североамериканских индейцев. В настоящее время в Калифорнии властями штата издан закон, запрещающий употребление и хранение пейоты. Даже содержание этого кактуса в коллекциях преследуется законом.
Необходимо отметить, что в Мексике в южной части ареала пейота он соприкасается с ареалом другого вида лофофоры — Lophophora fricii, который внешне очень мало отличается от Lophophora williamsii, но среди индейцев считается священным растением, на сбор и использование которого наложен запрет. Как писал известный чешский сборщик кактусов А. Фрич (именем которого назван этот кактус), если кто-нибудь из пейотеро по ошибке собирал Lophophora fricii, делалось жертвоприношение с целью умилостивить этот кактус, который индейцы называли «господином всех лофофор». Исследования биохимического состава объяснили происхождение этого обычая. Оказалось, что вид содержит крайне незначительное количество мескалина. А более 95% общей суммы алкалоидов составляет пеллотин, который не имеет галюциногенных свойств, но обладает высокой нейротоксичностью. По характеру воздействия на организм человека пеллотин напоминает стрихнин. Одно крупное растение «Господина всех лофофор» содержит почти смертельную дозу этого ядовитого алкалоида. Ещё одним ядовитым видом лофофоры является Lophophora diffusa, распространённая в Центральной Мексике, где культ пейота неизвестен.
Особую роль в религии индейцев играли кактусы, которые вызывали опьянение. О таких кактусах написано много исследований и художественных произведений. Ими занимались староиспанские летописцы, путешественники, поэты, химики и медики., Пейота — маленький шарообразный кактус голубовато-серого цвета, едва поднимающийся над поверхностью земли. Мы называем его лофофорой (Lophophora). Из ареол этого кактуса вместо колючек вырастают клочки шерстистых образований. Мякоть его имеет очень горький, тошнотворный вкус. В пейоте, казалось индейцам, заключалось нечто сверхъестественное. Поэтому кактус уже был для них не просто растением, а божеством — богом Юкили, перевоплотившимся в растение. Чтобы чувствовать себя теснее связанными с богом-кактусом, индейцы съедали кусок его «тела» — мякоти. И тут начиналось чудо. С отведавшими пейоты происходили волшебные перемены: появлялась эйфория — радостное, приподнятое настроение, в глазах проносились красочные видения, сопровождаемые зрительными и слуховыми галлюцинациями.
Пейотеро, сборщики пейота, собирают, отрезая ножом, только верхние части стебля кактуса, не трогая корень. Это позволяет эксплуатировать природные популяции кактуса без ущерба для его численности. Кактус, обрезанный впервые, в течение года образует один или несколько побегов шаровидной формы диаметром 2-4 см. На следующий год пейотеро срежет уже эти побеги. Разумеется, что новые побеги не всегда успевают достичь зрелости, зацвести и дать семена, но и кактус не погибает. Хотя при слишком интенсивной эксплуатации растения проявляют признаки деградации — они образуют много очень мелких побегов, которые уже непригодны для употребления. Это явление отмечается многими пейотеро, которые утверждают, что средний размер «батончиков» за последние 20 лет заметно уменьшился. В среднем один пейотеро собирает за сезон не менее 10 тысяч побегов, которые после сушки становятся плоскими. В старину, когда спрос был небольшим и к религиозным торжествам готовились загодя, пейот сушили на солнце, и есть основания считать, что такая сушка более качественная. Однако в настоящее время технология интенсифицирована — пейот сушат над огнём...
Помимо Великого Национального праздника, в котором участвует весь народ тараумара и который имеет, как у нас Рождество, фиксированную дату, у индейцев существует несколько особых ритуалов — ритуалов Пейотля. Индейцы согласились показать один из них. Как есть у нас Пасха, Вознесение, Успение и Непорочное Зачатие, так и в религии тараумара существуют и другие праздники, но все они не имеют отношения к Пейотлю, а Великий Праздник Сигури, бывает, насколько я знаю, один раз в году. От него берут начало традиционные тысячелетние ритуалы. Есть и праздники Пейотля, но они бывают время от времени, никто не занимался определением их значения и силы влияния. Мне следовало бы говорить «были» вместо «есть», потому что правительство Мексики сделало невероятное для того, чтобы лишить тараумара Пейотля и помешать им предаваться его действию: оно послало солдат в горы уничтожить эту культуру. Приехав в горы, я нашел тараумара в отчаянии на уничтоженном мексиканскими солдатами поле Пейотля.
Правила и обряды при сборе очень разнообразны, но одно остаётся неизменным во всех случаях: считается, что лофофора не дастся в руки человеку с нечистой совестью и неспокойной душой, она просто «не покажет себя», как говорят сборщики. Последнему суеверию один из авторов, писавший о лофофоре и сам её собиравший, нашёл объяснение: лофофору очень трудно заметить среди камней, где она растёт. Он рассказывает: «...часто я подолгу стоял на одном месте, пристально разглядывая окружающие камни и землю, но... ничего не видел. И вдруг — у меня словно глаза прояснились: там, где не видно было ничего, кроме камней, я вдруг замечал сразу несколько лофофор. Однажды я нашёл таким образом тринадцать штук сразу, но когда я привёл на это место своего товарища, он тоже ничего не увидел. Правда, он так и не «прозрел» до конца, даже когда я его просто нагибал над кактусом.
Прежде чем принять участие в Ритуале Пейотля, который отправляют настоящие индейские жрецы, я расспросил множество индейцев-тараумара, живущих на горе, и целую ночь общался с совсем юными супругами: муж был последователем этого ритуала и, казалось, большим знатоком его секретов. Он блестяще объяснил и предельно точно описал, как Пейотль, проходя через моё взвинченное тело, воскрешает память о тех высоких истинах, благодаря которым человеческое сознание не умирает, а наоборот, обретает восприятие Бесконечности.
Причину, по которой применяют только сухой пейот, показал эксперимент в Пархайском ботаническом саду, Студенты, проходившие здесь практику, прочитали модную в то время книгу Кастаньеды об обычаях индейцев яки. Однако, зная о количестве дозы — 17 «пуговиц» — они не знали о необходимости предварительной обработки — сушки пейота. В результате вскоре после начала эксперимента один из добровольцев, ощущая сильный рвотный рефлекс от сырого пейота, отказался от участия в эксперименте, а второй — аспирантка — смогла принять по той же причине меньше половины дозы, что тем не менее составило более 170 граммов. Подопытная не испытала галлюцинаций. Однако некоторое воздействие на психику все же имело место. В частности, она ощутила полную отрешенность от окружающего мира и сообщила, что в состоянии без сожаления уйти из жизни или покончить жизнь самоубийством.
Проведённые многочисленные исследования показали, что какого-то существенного эффекта можно добиться, лишь съев не менее десятка взрослых лофофор, выращенных в культуре. Причём, наиболее ощутимый эффект — ужасно неприятная (до рвоты) горечь... Концентрация содержащихся в растении алкалоидов крайне зависит от географической широты места произрастания: чем дальше от экватора, тем меньше! Впрочем, и у мексиканских пейотлей она не одинакова и зависит от времени года и плодородия почвы — максимальная концентрация приходится на начало — середину зимнего периода засухи, повышенное содержание азота в почве также увеличивает суммарную долю мескалина и других алкалоидов.
Род ,лофофора, включает около 10 видов и разновидностей. Название происходит от греческих слов lophos — гребень и phora — несущая. Растения очень привлекательны, а во взрослом состоянии обладают высокой декоративностью благодаря крупным ареолам и торчащим из них пучкам шерсти на практически гладком теле. Взрослые, хорошо сформированные растения являются украшением любой коллекции.
Род Lophophora был описан ирландцем Т. Култером. Lophophora растёт на юге США и в северной Мексике. Стебель растения содержит наркотик мескалин, правда, в комнатных условиях это вещество не образуется. Раньше род назывался Anhalonium, а одну из разновидностей (var.lutea) причисляли к роду Эхинокактус.
Русский способ вечного возвращения отличается от мексиканского в основном названиями населённых пунктов, мимо которых судьба проносит героев, и теми психотропными средствами, с помощью которых они выходят за границу обыденного мира. Для мексиканских магов и их учеников это галлюциногенный кактус пейот, грибы псилоцибы и сложные микстуры, приготовляемые из дурмана. Для Венечки Ерофеева и многих тысяч адептов его учения это водка «Кубанская», розовое крепкое и сложные коктейли, из лака для ногтей и средства от потливости ног.
С незапамятных времён индейцы знали опьяняющее действие соков многих кактусов, и древний культ почитания пейота (мескала или лофофоры), сохранившийся до сих пор, был в прежние времена гораздо более распространён. Древние обитатели Мексики, толтеки и ацтеки, почитали и другие виды кактусов. Это и понятно, ведь эти бросающиеся в глаза растения не вымирали, несмотря на немилосердные условия, и были тесно связаны с мексиканской землёй.
Сбор пейоты и доставка её из сухих степей западной Мексики выливалось в особое торжество, сопровождавшееся разными церемониями. В октябре (время перед цветением растений, когда в них содержится наибольшее количество алкалоидов) отправляли пейотерос — сборщиков пейоты — к местам, где растёт этот кактус. Пейотерос надевали особые одежды, вооружались ритуальными луками и стрелами. От того места, где была найдена пейота, посылали стрелы на все четыре стороны света, чтобы разрушить волшебство оленя, из следа которого, по представлению индейцев, образовался этот кактус. В сборе пейоты принимали участие только мужчины. Индейцы среза́ли только верхнюю часть головки кактуса, чтобы не уничтожать само растение, которое в дальнейшем даёт новые побеги. Возвращение пейотерос в деревню превращалось в большой праздник, сопровождалось танцами и музыкой. Их вместе с мулами опрыскивали ароматной цветочной водой. Войдя в храм, все мужчины посёлка садились у костра, пейотерос снимали мешки и корзины с пейотой с плеч. По знаку приходили женщины, и все ели пейоту сырой или добавляли её в опьяняющий напиток из сока агав — пульке. Люди пели и танцевали до утра.
Столь необычные свойства пейоты объясняются содержанием алкалоидов мескалина и лофофорина. Эти алкалоиды имеются в мякоти и другого редко встречающегося кактуса — турбиникарпуса (Turbinicarpus polaskii). «Мескалин, — пишет учёный Д.У.Прентис, — действует, в основном, на центральную нервную систему, и поэтому вызывает галлюцинации в виде пёстрых цветных вспышек и красивых панорам, которые меняют цвета, если человек при этом слышит звуки. В поле зрения вырастают маленькие трубки, а внизу беспрерывно вертятся маленькие шарики размером с горошину. Светящиеся трубки изгибаются, корчатся и образуют какие-то буквы, которые, однако, понять невозможно, медленно преобразуются они в гротескные фигуры, которые быстро вертятся в противоположном красным и зелёным шарикам направлении. Всё поле зрения между бесшумно вращающимися колёсами заполнено постоянно изменяющейся зелёной массой. Краски очень ярки, будто выкупаны в солнце. Нет слов, чтобы выразить интенсивность красок и движение фигур. Фигуры постоянно изменяют цвет и форму, но всегда фантастически изгибаются и, вертясь вокруг своих осей, выплывают с заднего плана вперёд. Эти фигуры переходят в богатые арабески, наподобие узоров на обоях, а также в простые геометрические фигуры, и новые фигуры каждый раз появляются в другом чередовании красок, и каждый оттенок их изменяется от чистейшего белого до интенсивно пурпурного».
Существует обширная литература, посвящённая пейоту. Однако, на наш взгляд, совершенно неправильно называть этот кактус наркотическим, а содержащиеся в нём алкалоиды — наркотиками. Это типичные галюциногены, не вызывающие патологического привыкания и наркотической зависимости. Для получения необходимого эффекта принимают, то есть пережёвывают, 15-20 «батончиков» или, если нужен буквальный перевод, «пуговиц» — (от американского «buttons» — сплющенных после высушивания круглых побегов пейота). Если они мелкие, то до 25. Воздействие пейота на психику достаточно подробно описано в литературе. Человек, «принявший дозу», начинает ощущать слуховые и зрительные галлюцинации в состоянии бодрствования. Зрительные галлюцинации отличаются красочностью и фантастичностью, изменяется геометрия пространства. Одновременно человек испытывает ощущения бодрости, прилива сил, чувство превосходства.
Только на стеблях молодых кактусов ,лофофоры, можно найти колючки, которые через какое-то время сменяются хохолком из густых волосков. Летом из опушённой верхушки появляются дневные розовато-белые цветки диаметром 1,5—2,5 см.
Ты замечаешь отражения? Иногда мне кажется, что отражение куда реальнее чем то, что отражается. А ты, случаем, галюцинациями не интересуешься? Пейот когда-нибудь пробовал?
Я лихорадочно пел до тех пор, пока хватало сил произносить слова. Потом пришло ощущение, что песни находятся внутри моего тела и самопроизвольно его сотрясают. Я должен был выйти и найти Мескалито, иначе взорвусь. Я пошёл в сторону пейотного поля, продолжая петь свои песни. Я знал, что они только мои — неоспоримое доказательство моей единственности. Я ощущал каждый свой шаг. Шаги эхом отдавались от земли, это эхо вызывало неописуемую эйфорию оттого, что я человек. От каждого пейотного кактуса на поле исходил голубоватый мерцающий свет. Один кактус светился особенно ярко. Я сел перед ним и начал петь ему свои песни. Тут из растения вышел Мескалито — та же фигура в виде человека, которую я видел раньше. Он взглянул на меня. С большим чувством (совершенно необычным для человека моего темперамента) я пел ему свои песни. К ним примешивалась уже знакомая мне музыка — звуки флейт или ветра. Как и два года назад, он беззвучно спросил: «Чего ты хочешь»? Я заговорил очень громко. Я сказал — я знаю, что в моей жизни и в моих поступках чего-то не хватает, но не могу обнаружить, чего же именно. Я смиренно просил его сказать мне, что у меня неладно, и ещё сказать своё имя, чтобы я мог позвать его, когда буду в нём нуждаться. Он взглянул на меня. Его рот вытянулся, как тромбон, до самого моего уха. И он сказал мне своё имя. Внезапно я увидел отца. Он стоял посреди пейотного поля, но поле исчезло, и вся сцена переместилась в старый дом, где прошло моё детство. Я стоял с отцом у смоковницы. Я обнял его и стал торопливо говорить ему всё, чего никогда не мог ему сказать. Каждая мысль была законченной и исчерпывающей. Было так, словно у нас в самом деле нет времени и нужно сказать всё сразу. Я говорил что-то совершенно потрясающее, говорил о чувствах, которые к нему испытывал, — что-то такое, о чём при обычных обстоятельствах никогда бы не посмел заикнуться. Отец не отвечал. Он просто слушал, а потом исчез. И я снова был один, я плакал от печали и раскаяния. Я пошёл через пейотное поле, выкликая имя, которому меня научил Мескалито. Что-то появилось из странного, похожего на звёздный, света на кактусе. Это был длинный светящийся предмет — что-то вроде палки из света, величиной с человека. На мгновение он осветил всё поле ярким светом, желтоватым или янтарным, затем озарил всё небо, от чего получилось необычайное, чудесное зрелище. Я подумал, что если буду смотреть, то ослепну. Я зажмурился и спрятал лицо в ладонях.
Я много размышлял о психическом действии Пейотля. Пейотль возвращает «я» к истинным истокам. Выйдя из такого состояния видений, уже нельзя, как прежде, смешивать ложь и правду. Ясно, откуда пришёл и что ты есть, и больше нет сомнений в собственном существовании. И нет ни такого чувства, ни внешней силы, которые могли бы заставить нас в этом усомниться. И серия похотливых видений, которая выплёскивается подсознанием, уже не оскорбит чистое дыхание ЧЕЛОВЕКА, просто потому, что Пейотль — ЧЕЛОВЕК не рождённый, но ВЕЧНОСУЩЕСТВУЮЩИЙ, благодаря Пейотлю сознание, наследуемое и личное, полностью предупреждено, у него есть опора.
Я ожидал автобуса на станции в приграничном городишке, болтая с приятелем, который сопровождал меня в качестве гида и помощника. Вдруг он наклонился ко мне и прошептал, что вон тот старый седой индеец, который сидит у окна, здорово разбирается в растениях, а в пейоте особенно. Я попросил нас познакомить. Приятель окликнул старика, потом подошёл к нему и пожал руку. Поговорив с минуту, он жестом подозвал меня и исчез, предоставив мне самому выпутываться из положения. Старик остался невозмутимым. Я представился, он сказал, что зовут его Хуан и что он к моим услугам. По-испански это было сказано с отменной учтивостью. Мы обменялись по моей инициативе рукопожатием и оба замолчали. Это молчание, однако, нельзя было назвать натянутым, оно было спокойным и естественным. Хотя морщины, покрывавшие его смуглое лицо и шею, свидетельствовали о почтенном возрасте, меня поразило его тело — поджарое и мускулистое. Я сообщил ему, что собираю сведения о лекарственных растениях. По совести, я почти ничего не знал о пейоте, однако получилось так, будто я дал понять, что в пейоте я просто дока и что ему вообще стоит сойтись со мной поближе.
Я почувствовал огромное облегчение. До этого момента я как-то не отдавал себе отчёта, что боюсь, пожалуй, не меньше Элихио. Во рту появилась характерная сухость, вроде той, которую даёт пейот. Я почувствовал напряжение. Дыхание участилось. По мере того, как ритм его возрастал, я начал непроизвольно постанывать. Дон Хуан стал напевать громче. Потом он дал Элихио ещё один бутон, а когда тот его прожевал, протянул ему какой-то сушёный плод и велел жевать так же медленно, как пейот. Несколько раз Элихио вставал и ходил в кусты. Один раз — попросил воды. Дон Хуан сказал, чтобы он не пил, а только прополоскал рот. Элихио сжевал ещё два бутона, а потом дон Хуан дал ему сушёного мяса.
— Дон Хуан говорит, что в пейоте есть дух, — сказал Бениньо. — Я видел пейот — он растёт в поле — но ни духов, ни чего-нибудь похожего не встречал никогда, — сказал Бахеа.
Темы по буквам
