За глухой дорогой в полосах снег на травах трогает лиса. Я напрасно поднял карабин.
И вот сестра священника, чтобы смыть позор, убила свана. Теперь попадья и подстерегает ее, чтобы отомстить за возлюбленного. Сделали мы у попадьи обыск. Нашли карабин. Попадья не защищалась, не просила оставить ей карабин, как всегда делают в подобных случаях. Погладила и поцеловала карабин, как мать ребенка, и, бережно передавая мне, сказала: «Я знаю, мой карабин, что мне не удержать тебя, но клянусь тобой, что я все-таки отомщу».
И только лунными ночами снопы блестят среди равнин, ― у каждой жницы за плечами, как знак тревоги, ― карабин.
Ну-ка выбеги Маруся на Балканы. на морозе огороды золотеют пролетают карабины в усечённые пещеры и туманятся вечеры первобытные олени отдыхают на полене...
Он шел ровно, как автомат, забыв, что он человек. Он больше не был человеком. Он был слугою ножа. Карабин бы… Не было карабина, только очехленный штык болтался на боку, мрачный и восхитительный талисман детства, найденный в обвалившейся, заросшей траншее под Ямполицей, побывавший на звездах…
Солт любил механизмы и частенько заходил в технологический музей ― там имелись и образцы оружия. Поговаривали, что существуют города, где оно до сих пор в ходу, но Солт не особенно верил, карабин был для него такой же машиной, как, скажем, трактор, ― забавной, шестеренчатой и допотопной. Он осторожно вынул карабин из повторяющего его очертания гнезда, обитого мягкой синей тканью. Карабин оказался удобным и приятно тяжелым. Вот это да, обалдело подумал Солт, неужто в состязаниях раньше разрешалось использовать оружие? Директор говорил, это совершенно исключено, с собой даже ножика взять не разрешили… Солт, как в историческом фильме, прицелился. В кучу листьев на полу. Затем, будто заметив нечто, нападающее сверху, стремительно вскинул карабин, ловя торчащий из стены ржавый гвоздь в кольца дульной фокусировки. Что-то очень властное было в этой точно и продуманно исполненной машине, что-то раскрепощающее, диктующее темп. Ну и дела, подумал Солт. Валяется столько лет… Неужто и вправду друг в дружку палили, доказывая свое моральное превосходство? Вот бред! Какое ж это превосходство, если просто взять да шарахнуть из кустов в ничего не подозревающего человека?
То было в рубище мужских сердец биенье, И пальцы грязные тогда Держали карабин тяжелый и граненый, А руганью набитый рот Сквозь зубы черные кричал, жуя патроны: «Умрем, сограждане! Вперед!»
― Он сполз в землянку, покопался в разворошенной соломе и вынес карабин. Карабин был грязен, как и Васька, залеплен глиной, ствол его изрядно заржавел… Васька поковырял ногтем приставшую глину, потом, не глядя на Романа, тихо сказал: ― Купи… хороший карабин… за косушку отдам… Роман взял карабин, даже покраснел. Полез в карман и все, что было ― четыре тысячи керенками разными, ― отдал Ваське.
― Я тебе немецкий автомат дам, ― торопливо прошептал он, ― потому что вот эти русские карабинчики спокойно не могу видеть. ― Нет, ― сказал я, стараясь не раздражать его. ― Дай посмотреть, ― сказал он и протянул руку. Я вздохнул и снял карабин. ― Зачем тебе карабин, если у тебя автомат есть? ― сказал я, стараясь возвысить его автомат за счет своего карабина. Он щелкнул затвором и заглянул в ствол. ― Автомат для охоты не такой удобный, далеко не берет, ― сказал он и поднял голову. ― А патроны есть? ― Патроны далеко, в рюкзаке, ― сказал я твердо. Видно, он это почувствовал и, прицелившись куда-то, щелкнул курком. ― Вот эти русские карабинчики люблю, ― сказал он, неохотно возвращая мне карабин. Я взял карабин и повесил его за плечо. Я почувствовал облегчение, оттого что все так хорошо кончилось.
Темы по буквам
