Идеи овладевают массами в извращенной форме.
В русский нигилизм вложен страстный духовный поиск — поиск абсолютного, хотя абсолют здесь равен нулю.
Великие идеи безжалостны.
Вера – то, ради чего умирают, идеология – то, ради чего убивают.
Доктрины имеют то преимущество, что избавляют от необходимости думать.
Идеи иногда экспортируются, но куда чаще депортируются.
Идеи тем проще овладевают массами, чем они проще.
Идеолог — это один из самых опасных человеческих типов, ибо он, сам не сознавая того, становится рабом умерщвленной части его самого, и это рабство неизбежно стремится внешне превратиться в тиранию.
Идеологии являются безвредными, безопасными и произвольными мнениями лишь до тех пор, пока в них не верят всерьез.
Идеология отличается от просто точки зрения тем, что она претендует на обладание либо ключом от истории, либо разгадкой всех «проблем мироздания», либо окончательным знанием скрытых всеобщих законов, управляющих природой и человеком. Научный аспект в идеологии вторичен и появляется в них ради придания им формы неопровержимой доказательности.
Идеология, которая хочет убеждать и мобилизовывать людей, не может выбирать жертву произвольно.
Историки фальсифицируют прошлое, идеологи – будущее.
История идей – это история ошибок.
Легче умереть за идею, чем жить в соответствии с ней.
Любая развитая идеология создается, поддерживается и совершенствуется как политическое оружие, а не теоретическая доктрина.
Между теми, кто создает блестящие и остроумные концепции, и теми, кто осуществляет жестокие и зверские деяния, пролегает пропасть, которую не перекрыть никакими логическими построениями.
Нацизм и большевизм обязаны пангерманизму и панславизму (соответственно) больше, чем любой другой идеологии или политическому движению.
Не мы хватаем идею, идея хватает и гонит нас на арену, чтобы мы, как невольники гладиаторы, сражались за нее. Так бывает со всяким истинным трибуном или апостолом.
Определенная идеология или совокупность идеологий могут иметь разрушительную силу.
После гибели идеи остаются трупы.
При оглашении идейного завещания главное – степень вменяемости наследников.
Умереть за идею – это звучит неплохо, но почему бы не послать идею умереть за вас?
Ценность идеи не имеет ничего общего с искренностью ее глашатая.
Человек готов умереть за идею – при условии, что видит ее не слишком ясно.
Человечество мыслит по касательной к той кривой, по которой оно движется.
Темы по буквам
