Когда грустишь в одиночку, зеркало удваивает одиночество.
А всем травам мать есть плакун-трава, Потому что грусть в ней всегда жива, И приходит год, и уходит год, А в плакун-траве всё слеза цветёт.
В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный, От милого лица волос густые волны Заботливой рукой Я отводил — и ты, мой друг, с улыбкой томной К окошку прислонясь, глядела в сад огромный, И тёмный и немой…
Веселые люди делают больше глупостей, нежели грустные, но грустные делают бо́льшие глупости.
Весёлые люди делают больше глупостей, чем грустные, но грустные делают большие глупости.
Всё пронеслось, как сон прекрасный! Но грустно мне, как вспомню я, Какою смертию ужасной Погибли все мои друзья.
Гоголя нет!.. Грустно и тяжело! Нет великого художника, и нет великого создания, им недоконченного. С именем Гоголя, с его великим поэтическим трудом связывались все надежды, всё будущее нашей литературы. Теперь исчезли её надежды, а может быть, и всё её будущее, вместе с потерею величайшего русского писателя, величайшего и вместе, кажется, последнего русского художника. Пусто стало в русской литературе, ей больше уже нечего ждать. Так грустно становится при этой горькой мысли, что ещё невозможен стройный и последовательный отчет о заключившем, — да, заключившем! — уже свою деятельность гениальном писателе., Грустно, грустно! Это чувство всего чаще приходит теперь на душу, и это слово всего чаще просится на уста.
Грусть достаточна сама по себе, но чтобы получить от нее настоящее удовольствие, нужно поделиться ею с другими.
Грусть иногда бывает единственным счастьем.
Грусть — жестокий властелин.
Делить веселье все готовы: никто не хочет грусть делить.
Детство заканчивается тогда, когда появляются воспоминания, вызывающие грусть.
Есть предел для печали, но нет его для тревоги.
Закралась в сердце грусть — и смутно Я вспомянул о старине — Тогда всё было так уютно И люди жили как во сне…
И кто теперь её отыщет, Кто с нежной грустью навестит? Кругом всё пусто, всё молчит, Порою только ветер свищет И можжевельник шевелит.
Из привязанности рождается печаль, из привязанности рождается страх, у того, кто освободился от привязанности. нет печати, откуда страх?
Как грустный взгляд, люблю я осень. В туманный, тихий день хожу Я часто в лес и там сижу — На небо белое гляжу Да на верхушки тёмных сосен. Люблю, кусая кислый лист, С улыбкой развалясь ленивой, Мечтой заняться прихотливой Да слушать дятлов тонкий свист. Трава завяла вся... холодный, Спокойный блеск разлит по ней... И грусти тихой и свободной Я предаюсь душою всей...
Какая грусть! Какие во всём невозможности! Вот в огороде, мимо которого они проходили, молочаи-солнцегляды напрасно тянулись к солнцу, — они были малы и слабы, их подавляли глупые, клонящиеся к земле ромашки.
Какая грусть! Конец аллеи Опять с утра исчез в пыли, Опять серебряные змеи Через сугробы поползли.
Когда поймете, чему все радуются, вас охватит грусть.
Когда я счастлива, мне хочется плакать, но когда я грустна, мне не хочется смеяться. Поэтому лучше, я полагаю, быть счастливой. Так вы получаете два ощущения по цене одного.
Кроме многочисленных знакомых, у меня есть один друг — грусть. Среди шумного веселья и в часы усердной работы он вдруг отзывает меня, увлекает в свое уединение, и я иду за ним, хотя, в сущности, и не двигаюсь с места. Никогда сердце мое не имело более верного друга мудрено ли, что я принадлежу ему всем сердцем!
Малая печаль красноречива, великая безмолвна.
Мы начинаем смеяться со смеющимся, печалимся, попав в толпу горюющих, и приходим в возбуждение, глядя, как другие состязаются.
Мы поднялись в ресторан. Он заказал водки. Выпили. — Отчего ты грустный? — Секин коснулся моего рукава. — У меня, — говорю, — комплекс неполноценности. — Комплекс неполноценности у всех, — заверил Секин. — И у тебя? — И у меня в том числе. У меня комплекс твоей неполноценности.
На ветру качаюсь и от стужи гнусь, На чужой сторонке плачу да печалюсь: Кто меня полюбит? Кто развеет грусть? Достигнув какого-то края иль обвала за далью, за тьмою, плачем не то одинокой волчицы, не то переливом горлицы за дубравой оборвалась песня. Песня оборвалась, но звук всё бился, всё клубился в тесном пространстве и, не вырвавшись из него, опал туда, откуда возник.
Найди слова для своей печати, и ты полюбишь ее.
Наши самые мелодичные песни те, которые передают самые грустные мысли.
Не исполнившиеся надежды оставляют грусть, исполнившиеся — досаду.
Нет ничего более грустного, чем видеть во всем смешную сторону.
Но едва ли не раньше ласточек прилетела кукушка. Горы были ещё совсем обнажены, когда стал раздаваться откуда-то её однообразный и грустный крик. Зачем она прилетела, об этом нечего спрашивать. Для всякого, кому эти горы чужая сторона, понятен голос бездомной птицы. Не уставая, звучит он и по утрам, и среди дня, и вечером, и тёмною ночью смолкает ненадолго, — всё одно и одно повторяет, точно зовёт куда! А куда и звать ей, как не на волю? Чем дольше прислушиваешься к этому зову, тем больше тревоги и тоски проникает в одинокое, ноющее от горя и злобы сердце...
Печали, как и дети, лучше растут, когда их лелеют.
Поскольку жизнь очень коротка, она очень печальна, поэтому хорошо, что она коротка.
Поспевает брусника, Стали дни холоднее. И от птичьего крика В сердце только грустнее.
Радоваться в одиночку немного грустно.
Радость с грустью пополам Суждено изведать нам.
С грустью я должен извлечь, вывод, что концепция ненасильственного сопротивления требует для своего успеха того соединения исключительно руководящего начала и человеческой добродетели, которое случалось иногда, но никогда не длилось долго. Грехи зависти, ненависти и злобы если не изначальны в наших душах, то глубоко врезаны в ткань нашей культуры.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Скорбь – это один из видов праздности.
Смешные люди часто производят грустное впечатление.
Совсем уйти в себя, — какая это грусть! Стать как кусок сукна, что без рисунка пуст.
Счастие или грусть — Ничего не знать наизусть...
Счастлив, здоров я! Что ж сердце грустит? Грустит не о прежнем, Нет! Не грядущего страх жмёт и волнует его. Что же? Иль в миг сей родная душа расстается с землею? Иль мной оплаканный друг вспомнил на небе меня?
Тихий ветерок ясного летнего дня пошевеливал тёмные пряди волос головы неизвестного, а он, задумавшись, сидел, скрестив на груди руки, и смотрел куда-то вниз на могилку… На носу его поблёскивало золотое пенсне с тёмным толстым шнуром, прицепленным к петлице пиджака. Мы прошли недалеко от неизвестного, но он нас не заметил: так велика была его печаль о близком. Мы прошли за высокую новую ограду купца Лудейникова. В этой ограде густо разрослась бузина, и частая листва кустов скрыла нас от неизвестного. Мы смотрели на его красивое, задумчивое лицо, и безмолвные и подавленные какой-то новой грустью, боялись пошевельнуться…
Тот, кто только мудр — живёт грустной жизнью.
Этой грусти теперь не рассы́пать Звонким смехом далёких лет. Отцвела моя белая липа, Отзвенел соловьиный рассвет.
Ян говорит, что никогда не простит Горькому, что он теперь в правительстве. — Придёт день, я восстану открыто на него. Да не только, как на человека, но и как на писателя. Пора сорвать маску, что он великий художник. У него, правда, был талант, но он потонул во лжи, в фальши. Мне грустно, что всё так случилось, так как Горького я любила.
— Трудно, Платон Михалыч, трудно! — говорил Хлобуев Платонову.— Не можете вообразить, как трудно! Безденежье, бесхлебье, бессапожье. Ведь это для вас слова иностранного языка. Трын-трава бы это было всё, если бы был молод и один. Но когда все эти невзгоды станут тебя ломать под старость, а под боком жена, пятеро детей — сгрустнётся, поневоле сгрустнётся…
Темы по буквам
