Деспотом является и тот, кто хочет другим только добра и заставляет их себе его делать.
Ахиллесова пята тирана, как правило, скрыта в сапоге.
В анархии кишмя кишат деспоты.
В деспотических государствах воспитание старается лишь о том, чтобы оподлить сердца.
В деспотических государствах служить государю — значит изменять народу.
В деспотических государствах, где истина должна облекаться в форму символа, авторы незаметно приобретают привычку думать аллегориями.
Величие деспота состоит не в его личных достоинствах, а в унижении окружающей его толпы.
Военный деспотизм тем страшнее, что он скрывается за славою.
Всюду, где государственный механизм действует с жестокой точностью, — есть деспотизм.
Выкраивать других на одну мерку с собою – значит впадать в узкий умственный деспотизм.
Где нет хозяина, там все бывают хозяевами, где все господа, там все бывают рабами.
Голос совести и долга должен умолкнуть, когда говорит деспотизм, и рабам остаётся одна только добродетель — слепое повиновение.
Деспотизм бывает единственной властью, могущей следовать за анархией.
Деспотизм вступает к народам через триумфальные ворота.
Деспотизм не может существовать в стране до тех пор, пока не уничтожена свобода прессы, подобно тому, как ночь не может надвинуться, пока солнце не зашло.
Деспотизм — право быть неправым.
Деспотизм, не зная законов внутри себя, грабит, а его обирают другие.
Деспотии гибнут от нехватки демократии, демократии — от нехватки деспотии.
Деспотическое правление – это такой порядок вещей, при котором властвующий низок, а подвластный унижен.
Деспоты и их свита ненавидят литераторов за то, что они размышляют и заставляют размышлять других.
Для того чтобы повелевать рабами, деспот сам должен подчиняться военщине, всегда беспокойной и надменной.
Добиваться тирании несправедливо, отказаться от неё – опасно.
Если бы вам надо было выбирать, предпочитайте аристократию демократии: толчок бальным башмачком причиняет гораздо меньше боли, чем толчок мужицким сапожищем.
Исключительные законы – узаконенный деспотизм.
Каждое государство – это деспотия. Дело лишь в том – один или много деспотов.
Какой деспот мог любить науку? Разве вор любит ночной фонарь.
Лучше деспот, чем деспотическое сословие.
Незаконная власть бывает по необходимости деспотическою.
Переходя из рук правителей в руки управляемых деспотизм не перестаёт быть деспотизмом.
Под ярмом деспотизма и самый благородный народ утрачивает своё благородство, привыкает к своему ярму, целует и увивает свои цепи.
При деспотизме народ есть ползающий червь, который позволяет давить себя, при республике – это медведь, пожирающий своих вожаков.
Смерть деспота обычно приносит какие-то либеральные веяния, даже если на пороге власти стоит новый деспот.
Тирания одного предпочтительнее тирании нескольких. У деспота всегда бывают добрые минуты, у ассамблеи деспотов – никогда. На тирана как то можно воздействовать, но компания грязных тиранов не поддаётся ничему влиянию. Если она не несправедлива, то по меньшей мере жестока и никогда не склоняется к милости.
Умеренное правительство может сколько ему угодно и без опасности для себя ослаблять вожжи, но если при деспотическом правлении государь хоть на минуту опускает руки, когда он не может сразу же уничтожить людей, занимающих в государстве первые места, то всё потеряно.
Темы по буквам
